До 29 сентября 2013 года в будапештском Музее изобразительных искусств проходит выставка «Эгон Шиле и его эпоха». Основная часть экспонатов предоставлена венским Музеем Леопольда, основанным врачами-офтальмологами Рудольфом и Элизабет Леопольдами, собравшими самую значительную коллекцию работ Эгона Шиле, ярчайшего представителя австрийского экспрессионизма. Музей Леопольда редко предоставляет эмблематичные, самые значительные и известные произведения другим музеям, однако будапештским организаторам выставки удалось заполучить и «Двойника» («Мужчину и смерть»), и «Отшельников», и «Автопортрет с цветком-фонариком». Именно этот автопортрет и встречает посетителей. Двадцатидвухлетний юноша пытливо смотрит на нас, но...  не видит никого, кроме себя. И зритель чувствует себя зеркалом, в котором отражается сам художник. Поиск себя – одна из главных тем искусства Эгона Шиле. Почему она так занимала его? Что это – способ самовыражения, театр одного актера, нарциссизм, дневник в картинках, мания? Ответить на этот вопрос невозможно, да, может быть, и не нужно. Намного интереснее попытаться разглядеть, каким видит себя Шиле. Застенчивым подростком, горящим внутренним пламенем творцом, умирающим Иисусом, отшельником, «отцом Реформации» Мартином Лютером... Он одиноко бродит со своим альбомом, блуждает в веках, изучает наследие Дюрера и Рембрандта, перерастает искусство Климта и венского Сецессиона, и ищет, ищет свой собственный, неповторимый художественный язык. Жестикуляция, взгляд, поворот головы, гримаса, вывернутая поза – иногда серьезно и сухо, а иногда хищно и жадно бросается Шиле на эти выражения человеческой сущности, оставляя на холсте, дереве или бумаге пастозные и нервные мазки. В его искусстве все антропоморфно, все «человекоподобно»: дерево – это согбенный старичок, письменный стол – портрет его хозяина, а дом на горе о чем-то кричит или молит о помощи.

Около 1910 года  «ню», обнаженное человеческое тело стало одной из главных тем искусства Шиле. Однако публика того времени была глубоко возмущена изображениями детей, подростков, женщин, мужчин, обнимающихся пар. В 1912 году Шиле даже приговорили к кратковременному тюремному заключению за порнографические рисунки подростков. По приговору суда многие рисунки были уничтожены, так как в них видели разврат, удовлетворение стадострастия, а не «научное исследование» художника, который сам едва вышел из подросткового возраста и скрупулезно и серьезно, без тени улыбки, иронии или юмора изучает человека.  «Пусть дрожат твои чуткие пальцы, - писал Шиле, - ощупай стихию, которую ты ищешь в вихре жажды...». Он не скрывает своего интереса, не подглядывает за своими моделями, ведь многие из них смотрят нам прямо в глаза, это их главное отличие от рисунков Климта.

Творческий путь едва вкусившего успех Эгона Шиле в 1918 году оборвала «испанка», свирепствующая в Европе, унесшая жизнь и его юной жены Эдит, и их еще не родившегося ребенка. Глядя на последние работы мастера, мы можем только предполагать, что он стал бы крупнейшим художником Австрии, видящим всю глубину человеческой души и воспевающим каждый изгиб человеческого тела.

Выставка Музея изобразительных искусств позволяет посетителям окунуться в атмосферу венской «золотой эпохи» и познакомиться с творчеством современников Эгона Шиле – Оскара Кокошки, Антона Колига, Коломана Мозера, Рихарда Герстля и других.

Эгон Шиле был не только художником, но и поэтом. Хотя глядя на листы, исписанные каллиграфическим шрифтом «в экспрессивной, гармоничной и искусной манере», мы пытаемся разгадать, где кончается картина, и где начинается слово.  Переводы стихотворений Шиле на русский язык довольно редки, поэтому автор этой статьи взял на себя смелость перевести одно короткое произведение из каталога выставки.

БЕЛЫЙ ЛЕБЕДЬ
В ПАРКЕ ПО ОБРАМЛЕННОМУ ЧЕРНЫМ МШИСТОГО ЗАПАХА ОЗЕРУ СКОЛЬЗИТ СРЕДИ РАДУЖНЫХ ВОЛН ВЕЛИЧЕСТВЕННЫЙ, СПОКОЙНЫЙ, ОКРУГЛЫЙ ЛЕБЕДЬ.
Эгон Шиле 1910.

Мария Николаева, экскурсовод Музея изобразительных искусств