"-- Это ты Папесса? — спросил он занимавшуюся чем-то
старуху.
— Я Лунная Дева, — ответила она.
Поручик потребовал ему погадать. Погадать и на него, и на
отца. Старуха велела ему прийти вечером. Когда Опуич пришел,
она разложила карты по кровати и, перевернув первую карту,
начала читать по ней следующее:
— Твой отец принадлежит к ордену прочно связанных друг с
другом людей. В монастырях таких зовут общежителями — это
монахи, живущие в сообществе, они вместе едят, ходят на
молитвы, вместе живут. А здесь, в миру, где живем мы, это люди,
которые прежде всего держат в своих руках власть, ведут войны.
Твой отец обладает силой, в руке у него сабля, а под сапогами
одна выигранная война. Кроме того, и он сам, и все подобные ему
— отличные врачи, травники, певцы, строители, виноградари,
музыканты и писатели.
Что касается тебя, — продолжала Папесса, по-прежнему
глядя в ту же самую карту, — ты не сможешь войти в их круг, в
круг людей вроде твоего отца. Трудно приходится сыну
победителя! Мир никогда не будет принадлежать ему. Так и с
тобой. Твой отец и его братство до самой смерти будут рядить
тебя и других своих детей в ползунки. Так и состаришься в
люльке. Тебе постоянно снится родительский дом, ты больше
любишь не мужские иконы, а женские, и твое место в братстве тех
одиночек, которые живут, каждый сам заботясь и о себе, и об
одежде, и об очаге. В одиночестве ты и ешь, и спишь.
— Погоди-ка, — перебил ее Софроний, — ты по одной и той
же карте читаешь моему отцу одно, а мне совсем другое! Как же
так?
— Очень просто. Один пьет вино, и оно ему на пользу, а
другому это вино во вред. Что же ты хочешь?"

Павич. Последняя любовь в Константинополе.